От рождества до рождества

(A)
   Hm                      C♯7
Католики встречали Рождество, 
   Em            G            F♯7
А мы с тобой хлебали мутный джин,
   Hm                   C♯7 
И мы еще не знали, каково, 
      Em       G       F♯7
Но понимали, что не избежим... 
   Am             H7           Em
Я мир застал за прерванным постом, 
    A7                    D
И звал тебя в свидетели опять, 
   Hm                       C♯7
А после - сортировочным мостом 
    C            F♯7            Hm
Я уходил в плюс-минус двадцать пять. 

(A)
Была эпоха долгой, но прошла, 
Молчанье смыло золото с нее, 
И бремя перезрелого ствола 
Мы разрядили дырками над Ё, 
И я свою дыру унес с собой, 
А ты свою - обрамила в кольцо... 
И в ту же ночь серебряная боль 
Свинцовый клык всадила мне в лицо. 

(A)
Оставив веру тем, кто вечно спит, 
Оставив горечь тем, кто сладко пьет, 
Одну реальность тем, кто мает быт, 
Другую - тем, кто пестует пейот, 
Я уповал на волю лишь и явь, 
И пробовал держаться на своих, 
И боли говорил: "Иду на я - 
Пусть выживет один из нас двоих". 

(A)
Но кто я - безымянный имярек! 
Не мне спускать судьбу на тормоза! 
И не берег ни черт, ни оберег, 
И боги отвернули образа. 
И я не ждал пощады от друзей 
И не просил подмоги у врагов, 
Я видел цифру скомканных затей - 
Восьмерку пик из девяти кругов. 

(A)
И петь за здравье вслух уже не мог, 
А пел лишь про себя за упокой, 
И то, что стал я половиной бог, 
Мне вышло боком и одной ногой, 
А половина та, что Человек, 
С привычной долей странно не мирясь, 
Из средств подлунных строила ковчег, 
Способный в этой грязи не погрязть... 

(B)
        Am        H7        Em
И ты пришла: две капли на стакан - 
        A7              D
Я этот факт во лжи не утаю. 
        Am           H7         Em
И, если буду только сам не слишком пьян, 
            A7              D
Все под присягой повторю в Раю, - 
         Am        H7       Em
Как, разделив полуторный диван, 
        A7              D
Мы плавно зависали на краю, 
      Am         Hm           Em
И я клялся самой смертной из Д***: 
                C        F♯7       Hm
"Нет в смерти счастья, срок тебе даю!" 

(A)
Но рок - не слово, слог - не воробей, 
Вульгарный стиль расплатой чреват, - 
Я отдал все от кроны до корней, 
Я выдержал разгрузку в тысчу ват. 
Уж верно, на волне - как на волне, 
Тем паче под волной - как под волной! 
Мой дух рождал трагедию извне, 
Из музыки - не стой же под струной! 

(A)
Крест на душе - и ни души окрест, 
А боль сгибает копья, хоть рычи! 
Я сел, уснул, но вовремя воскрес, 
Когда пришли верховные врачи, 
И я халаты их искрапил вдрызг, 
Пытаясь отшутиться и пропасть, 
И свой язык, как горький фильтр грыз, 
Улыбкой прикрывая волчью пасть. 

(A)
Но кони понесли меня в пикет, 
Песочным пульсом подсекая ритм. 
Я не молился, я блевал в пакет 
Коричневым зерном неспетых рифм, 
А может, это были просто сгустки фар 
Кареты алой с розовым крестом, 
А изо рта сочился красный пар 
И отлетал малиновым клестом... 

(A)
И понял я, что все!, что не резон 
Пытаться выжить в эдакой пурге! 
И, молча глядя на грядущий сон, 
Ненужный проездной сжимал в руке. 
Но бычилась досада через грусть: 
Никто ж не видел, как прошла беда! 
И я подумал: если не вернусь, 
Пороша не оставит и следа. 

(B)
И я твердил себе: не околей! 
Ты эту явь видением пронзай! 
И было мне той крови - до колен, 
Я возвышался в ней, как сказочный Мазай. 
И видел вновь, как северный олень 
Несет к развязке с криками "Банзай!" 
И я шепчу прекраснейшей из Л***: 
"Счастливо, Герда. И - не замерзай." 

2 
(A)
То белые халаты облаков, 
То синие бушлаты медсестер... 
Кто жаждет от святых и простаков, 
Тот получает хворостом в костер, 
Тот получает клеветой в висок, 
Изменой - в пах, обманом - под ребро 
От выждавших предельно точный срок, 
Чтоб прировнять к штыку свое перо. 

(A)
Синело небо стертым потолком. 
Часы остановились возле двух. 
И непочатой жажды жирный ком 
Захватывал в заложники мой дух. 
И ртутный столбик превращался в нить, 
Зашкаливая кашлем в кровосток. 
Хотелось пить, хотелось просто пить - 
Хоть каплю, хоть наперсток, хоть глоток! 

(A)
Желанье это, будто камертон, 
Настраивало страх... А между тем, 
Три феи, положив меня на стол, 
Пахнули красотой нездешних тел. 
И я, не дожидаясь той поры, 
Когда посмертный список огласят, 
Вдруг принял жизнь за правила игры : 
Вдох-выдох - пятьдесят на пятьдесят. 

(A)
И связь времен как будто порвалась, 
И заплясало острое сверло, 
И из-за плеч невидимый балласт 
Мне вместо головы оторвало, 
И, очертя в предельно краткий срок 
Всех главных дат стальное острие, 
Оторванный от материнских строп 
Мой купол унесло в небытие... 

(B)
И вот тогда знакомая мне тень, 
Махнув рукой, сказала: "Ну, пошли". 
Я возразил: "Счас ночь, но будет день, - 
Еще не все истлели корабли! 
Еще остались шансы у людей - 
Пусть смогут то, что боги не смогли! 
А если все труды их - дребедень, 
Я сам свой пуп очищу от земли!" 

(A)
Смешав в коктейль изнанку с пустотой, 
Преодолев исподы и посты, 
Тоннелем с ультро-правою резьбой 
Я мчался в инфра-левые пласты. 
И контур мой, лишенный фаз и поз, 
Лег на прилавок страшного суда, 
Но я-то знал, что это лишь наркоз, 
К тому же - местный, местечковый, ерунда... 

(A)
Но, видно, Рай уже не далеко... 
Бес-дромадер с отмычкой от табу 
Мне предложил в игольное ушко 
Проникнуть на его чужом горбу. 
И ангелы роились как мошка, 
Торгуя кодом адовых прикрас. 
Наркоз крепчал. Сон лился с молотка, 
На суть присяжных выливая сглаз. 

(A)
Пока они шептались о цене, 
Смакуя быль в кулисах-небесах, 
Их справедливость показала мне 
Две ягодицы на одних весах. 
И я с досады ахнул в молоко, 
Разбил мишень и сгреб двадцать один. 
И кто-то крикнул: "Верное очко! 
Пойдемте, судьи, прочь, - он победил". 

(A)
И чудо, как всегда, произошло, 
И, причастив, меня вернули вспять, 
И, опершись на правое крыло, 
Я левым боком стал атаковать, 
Я выбил дверь в обратно - пустотой, 
Распаханной в гортанные низы... 
И боги сняли нимбы предо мной, 
И черти спели: "Ай да сукин сын!" 

(B)
Я возвращался к песням и друзьям, 
Мой мир был цел и я в нем невредим. 
И заживал мой резаный изъян - 
Мой теневой фамильный побратим. 
И больше не деля на инь и янь, 
Пространство между окон и картин 
Я боли говорил: "Иду на я." 
И отдавал ей имя К***. 

(A)
Пока я пел, зима оболгалась 
И справила второе Рождество. 
И в мире снова наступил баланс, 
Чей смысл - никому и никого. 
И, чтоб опять не начинать с нуля, 
Я начал ниже - с самых минусов... 
И под ногами напряглась Земля 
И сморщила виски у полюсов. 

1998